курлык
деанон с Mafia Wars.
играл я, как понимаете, за ГокуТсун хД
аватары
арты
2 шт без превью
и фичог.
Название: Конец нашей истории.
Бета: Toriya она крутая бета *А* мой адочек превратился в годноту после ее работы хДД
Пейринг: Гокудера/Тсуна
Рейтинг: G
Жанр: романс, драма
Размер: мини, 1191 слово.
читать дальшеИзвестие о болезни Десятого застало Гокудеру на Шри-Ланке, куда того забросило по делам Семьи. Разумеется, после прочтения злополучной смс от Ямамото, все полетело к чертям – ничего больше не имело значения, даже если бы этот мир начал рушиться в бездну.
Меньше чем через полчаса Гокудера уже летел на маленьком частном самолете обратно в Японию, туда, куда всегда рвалось его сердце.
Очень много лет прошло с тех пор, как Тсуна стал Десятым боссом Вонголы, и почти никого не осталось в живых. Сам Тсуна, Ямамото, Гокудера и Бьянки, живущая где-то в Италии – после смерти Реборна она практически не появлялась. Приезжала дважды, и то только на похороны.
И сейчас, разглядывая через иллюминатор сероватые облака, Гокудера вспоминал всех, кого сначала не хотел признавать, а потом отказывался отпускать. Но жизнь редко откликается на наши желания, и та реальность, в которую они все ввязались, была беспощадной.
Тсуна всегда из всех переделок умудрялся выходить целым и невредимым; он часто говорил: «Ты слишком бережешь меня, Хаято, себя бы поберег». Тогдашнему Гокудере, здоровому, молодому парню, было обидно это слышать, потому что он не знал, как же можно – иначе? Ему не было дела до других, да и до себя самого – тоже. Самым важным всегда был Десятый. Так он думал еще долгое время, до тех пор, пока однажды в особняк не привезли сразу пять гробов. Тсуна тогда поседел. Гокудере до сих пор было жутковато вспоминать его лицо и ту странную, измученную улыбку, когда Тсуна опустился на колени перед гробами и, гладя пальцами темное дерево, тихо сказал:
– Не уберег.
В его глазах было столько боли и столько тоски, что Гокудера не мог на него смотреть. Хранители и люди Вонголы делали все, чтобы защитить Тсуну, и многие готовы были отдать за него жизнь, но никто не подумал о том, что же будет с ним, когда рядом не останется никого. А Тсуна знал и всегда старался снизить любой риск до минимума, и это часто становилось причиной серьезных ссор и непонимания.
«Савада, ты экстремально мягкий!» – возмущался Рехей.
«Вонгола скоро станет такой же никчемной, как ты», – равнодушно, на первый взгляд, говорил Хибари.
«Босс слишком добрый, поэтому с нами не хотят считаться» – тихо замечала Хром.
«Десятый, это мафия, нечего с ними сюсюкаться!» – в отчаянии кричал Гокудера.
И никто не понимал, не хотел понимать, что вовсе не природная доброта или снисходительность к врагам мешали Тсуне вести себя «как подобает Боссу Вонголы».
«Ты слишком дорожил нами», – думал Гокудера теперь.
Почему же понимание самых важных вещей приходит так поздно? Когда сказано уже столько несправедливых слов, потеряно столько дорогих людей, и на сердце столько ран, что не счесть.
Особняк встретил Гокудеру тишиной просторных коридоров и пугающей пустотой больших комнат. Торопливо шагая по багровому ковролину, Гокудера вспоминал времена, когда этот огромный дом был полон людей и голосов. А теперь особняк больше напоминал дом с привидениями. Сколько человек осталось из тех, кто начинал этот путь вместе с Тсуной? Всего трое: сам Тсуна, Ямамото и он, неизменная Правая рука, самый преданный и самый близкий человек. Гокудера невольно улыбнулся, вспоминая, как впервые услышал это от Тсуны.
«Ты самый близкий для меня человек, Гокудера-кун». Кажется, это был вечер после фестиваля, когда он провожал босса домой. Все уже разбежались, и наконец-то можно было просто насладиться прогулкой с тайно любимым и откровенно обожаемым человеком. И когда Тсуна внезапно сказал это, несмело улыбаясь, краснея и не глядя на Гокудеру, тот встал как вкопанный, пытаясь понять, что именно имел в виду его Десятый. Это же просто знак доверия лучшему другу, да? Но когда Тсуна обернулся, смущенно глядя из-под челки, сердце Гокудеры так и рванулось из груди, сбив дыхание, потому что в глазах босса он увидел то, чего тот никогда не осмелился бы сказать вслух. Тогда, кажется, первый и единственный раз в жизни, у Гокудеры случилось помутнение рассудка. Он пришел в себя в тот момент, когда прямо посреди улицы отчаянно целовал Тсуну, зарываясь непослушными пальцами в жестковатые каштановые пряди, а тот обнимал в ответ, несмело поглаживая по спине.
Дойдя до спальни Десятого, Гокудера распахнул дверь с такой силой, что едва не зашиб Ямамото, который стоял прямо за ней. В два больших шага преодолел расстояние до кровати и упал на колени, отозвавшиеся болью, на которую, как и всегда, Гокудера не обратил внимания. Тсуна лежал, прикрыв глаза, больше похожий на восковую фигуру, чем на себя настоящего.
– Десятый… – тихо, с несвойственной ему нежностью позвал Гокудера, дотронувшись до лежавшей поверх одеяла руки. Годы не пощадили Тсуну: добела высветлили непослушные волосы, щедро наградили морщинами, но когда он открыл глаза, Гокудере показалось, что они вернулись в прошлое, в то время, когда только переехали в этот особняк. Тогда Тсуна тоже заболел и почти не вставал с кровати, а Гокудера пытался хоть чем-то помочь, доставляя, впрочем, больше беспокойства, чем реальной пользы.
– Хаято, – Десятый улыбнулся, и Гокудера прижался лбом к его ладони. Несмотря на их отношения, Тсуна редко звал его по имени и каждый раз, когда он делал это, Гокудера чувствовал себя смущенным мальчишкой, несмотря на возраст и опыт. За спиной тихо щелкнул замок. Ямамото вышел.
– Кажется, пришло мое время. – Голос Тсуны был тихим и ломким, словно силы покинули его и продолжали уходить с каждым вздохом.
– Не говори так, Десятый.
Тсуна высвободил руку и погладил его по волосам.
– Ты помнишь день, когда мы переехали сюда? – Гокудера кивнул, не поднимая головы, чувствуя, как поднимается в груди волна боли от понимания неизбежного.
– Конечно, помню.
– Тсуна вздохнул и помолчал, собираясь с силами, затем легонько сжал плечо Гокудеры и потянул на себя. Гокудера послушно перебрался на кровать, устроился рядом. Тсуна кивнул и снова улыбнулся той своей особенной улыбкой, которая всегда говорила – «все будет хорошо» и которой всегда хотелось верить, даже сейчас.
– Тогда было весело, – Гокудера смотрел в лицо Тсуны, и ему снова казалось, что перед ним тот самый мальчишка, которого он встретил много-много лет назад, еще не зная, что принесет ему эта встреча. И стук собственного сердца в ушах становился каким-то особенно громким, заглушая тихий голос Тсуны.
– Я хотел сказать… Спасибо за то, что всегда был на моей стороне.
Гокудера собирался было возмутиться по привычке – за что же тут благодарить, разве может настоящая Правая рука поступать иначе? Разве он не обещал, что всегда будет рядом, что никогда не предаст? Но возмущение растаяло, оставив вместо себя страх и горечь.
– Ты говорил это не один раз, Десятый.
Тсуна не ответил и, подняв голову, Гокудера увидел, что тот лежит с закрытыми глазами и ласковой, какой-то детской улыбкой на губах. В груди сдавило так сильно, что Гокудера несколько секунд не мог вздохнуть. Боль разливалась внутри, горячая и невыносимая.
Гокудра зажмурился, стараясь отвлечься от нее. И подумал о том, что именно он оставался с Тсуной до конца, и именно ему довелось услышать последние слова Десятого. А потом пришла темнота.
Кто-то настойчиво тряс его за плечо.
– Гокудера-кун, эй, Гокудера-кун! – звонкий мальчишеский голос выдернул из темноты, и Гокудера открыл глаза, с удивлением обнаружив, что сидит на кровати Десятого, а комната залита солнечным светом.
«Странно, шторы-то куда делись?» – удивленно подумал он, оборачиваясь к окну. Окна не было, вместо него была распахнутая дверь, из которой и лился этот яркий свет. А рядом стоял Десятый.
– Ну же, идем, остальные заждались уже! – Прищурившись, Гокудера разглядел улыбку Тсуны и протянутую руку, а за дверью виднелись другие знакомые силуэты и доносились знакомые голоса.
Гокудера рванулся с кровати, схватил Тсуну за руку. Он не совсем понимал, что происходит, но самым важным было другое. Десятый по-прежнему рядом, а значит, все хорошо.
играл я, как понимаете, за ГокуТсун хД
аватары
арты
2 шт без превью
и фичог.
Название: Конец нашей истории.
Бета: Toriya она крутая бета *А* мой адочек превратился в годноту после ее работы хДД
Пейринг: Гокудера/Тсуна
Рейтинг: G
Жанр: романс, драма
Размер: мини, 1191 слово.
читать дальшеИзвестие о болезни Десятого застало Гокудеру на Шри-Ланке, куда того забросило по делам Семьи. Разумеется, после прочтения злополучной смс от Ямамото, все полетело к чертям – ничего больше не имело значения, даже если бы этот мир начал рушиться в бездну.
Меньше чем через полчаса Гокудера уже летел на маленьком частном самолете обратно в Японию, туда, куда всегда рвалось его сердце.
Очень много лет прошло с тех пор, как Тсуна стал Десятым боссом Вонголы, и почти никого не осталось в живых. Сам Тсуна, Ямамото, Гокудера и Бьянки, живущая где-то в Италии – после смерти Реборна она практически не появлялась. Приезжала дважды, и то только на похороны.
И сейчас, разглядывая через иллюминатор сероватые облака, Гокудера вспоминал всех, кого сначала не хотел признавать, а потом отказывался отпускать. Но жизнь редко откликается на наши желания, и та реальность, в которую они все ввязались, была беспощадной.
Тсуна всегда из всех переделок умудрялся выходить целым и невредимым; он часто говорил: «Ты слишком бережешь меня, Хаято, себя бы поберег». Тогдашнему Гокудере, здоровому, молодому парню, было обидно это слышать, потому что он не знал, как же можно – иначе? Ему не было дела до других, да и до себя самого – тоже. Самым важным всегда был Десятый. Так он думал еще долгое время, до тех пор, пока однажды в особняк не привезли сразу пять гробов. Тсуна тогда поседел. Гокудере до сих пор было жутковато вспоминать его лицо и ту странную, измученную улыбку, когда Тсуна опустился на колени перед гробами и, гладя пальцами темное дерево, тихо сказал:
– Не уберег.
В его глазах было столько боли и столько тоски, что Гокудера не мог на него смотреть. Хранители и люди Вонголы делали все, чтобы защитить Тсуну, и многие готовы были отдать за него жизнь, но никто не подумал о том, что же будет с ним, когда рядом не останется никого. А Тсуна знал и всегда старался снизить любой риск до минимума, и это часто становилось причиной серьезных ссор и непонимания.
«Савада, ты экстремально мягкий!» – возмущался Рехей.
«Вонгола скоро станет такой же никчемной, как ты», – равнодушно, на первый взгляд, говорил Хибари.
«Босс слишком добрый, поэтому с нами не хотят считаться» – тихо замечала Хром.
«Десятый, это мафия, нечего с ними сюсюкаться!» – в отчаянии кричал Гокудера.
И никто не понимал, не хотел понимать, что вовсе не природная доброта или снисходительность к врагам мешали Тсуне вести себя «как подобает Боссу Вонголы».
«Ты слишком дорожил нами», – думал Гокудера теперь.
Почему же понимание самых важных вещей приходит так поздно? Когда сказано уже столько несправедливых слов, потеряно столько дорогих людей, и на сердце столько ран, что не счесть.
Особняк встретил Гокудеру тишиной просторных коридоров и пугающей пустотой больших комнат. Торопливо шагая по багровому ковролину, Гокудера вспоминал времена, когда этот огромный дом был полон людей и голосов. А теперь особняк больше напоминал дом с привидениями. Сколько человек осталось из тех, кто начинал этот путь вместе с Тсуной? Всего трое: сам Тсуна, Ямамото и он, неизменная Правая рука, самый преданный и самый близкий человек. Гокудера невольно улыбнулся, вспоминая, как впервые услышал это от Тсуны.
«Ты самый близкий для меня человек, Гокудера-кун». Кажется, это был вечер после фестиваля, когда он провожал босса домой. Все уже разбежались, и наконец-то можно было просто насладиться прогулкой с тайно любимым и откровенно обожаемым человеком. И когда Тсуна внезапно сказал это, несмело улыбаясь, краснея и не глядя на Гокудеру, тот встал как вкопанный, пытаясь понять, что именно имел в виду его Десятый. Это же просто знак доверия лучшему другу, да? Но когда Тсуна обернулся, смущенно глядя из-под челки, сердце Гокудеры так и рванулось из груди, сбив дыхание, потому что в глазах босса он увидел то, чего тот никогда не осмелился бы сказать вслух. Тогда, кажется, первый и единственный раз в жизни, у Гокудеры случилось помутнение рассудка. Он пришел в себя в тот момент, когда прямо посреди улицы отчаянно целовал Тсуну, зарываясь непослушными пальцами в жестковатые каштановые пряди, а тот обнимал в ответ, несмело поглаживая по спине.
Дойдя до спальни Десятого, Гокудера распахнул дверь с такой силой, что едва не зашиб Ямамото, который стоял прямо за ней. В два больших шага преодолел расстояние до кровати и упал на колени, отозвавшиеся болью, на которую, как и всегда, Гокудера не обратил внимания. Тсуна лежал, прикрыв глаза, больше похожий на восковую фигуру, чем на себя настоящего.
– Десятый… – тихо, с несвойственной ему нежностью позвал Гокудера, дотронувшись до лежавшей поверх одеяла руки. Годы не пощадили Тсуну: добела высветлили непослушные волосы, щедро наградили морщинами, но когда он открыл глаза, Гокудере показалось, что они вернулись в прошлое, в то время, когда только переехали в этот особняк. Тогда Тсуна тоже заболел и почти не вставал с кровати, а Гокудера пытался хоть чем-то помочь, доставляя, впрочем, больше беспокойства, чем реальной пользы.
– Хаято, – Десятый улыбнулся, и Гокудера прижался лбом к его ладони. Несмотря на их отношения, Тсуна редко звал его по имени и каждый раз, когда он делал это, Гокудера чувствовал себя смущенным мальчишкой, несмотря на возраст и опыт. За спиной тихо щелкнул замок. Ямамото вышел.
– Кажется, пришло мое время. – Голос Тсуны был тихим и ломким, словно силы покинули его и продолжали уходить с каждым вздохом.
– Не говори так, Десятый.
Тсуна высвободил руку и погладил его по волосам.
– Ты помнишь день, когда мы переехали сюда? – Гокудера кивнул, не поднимая головы, чувствуя, как поднимается в груди волна боли от понимания неизбежного.
– Конечно, помню.
– Тсуна вздохнул и помолчал, собираясь с силами, затем легонько сжал плечо Гокудеры и потянул на себя. Гокудера послушно перебрался на кровать, устроился рядом. Тсуна кивнул и снова улыбнулся той своей особенной улыбкой, которая всегда говорила – «все будет хорошо» и которой всегда хотелось верить, даже сейчас.
– Тогда было весело, – Гокудера смотрел в лицо Тсуны, и ему снова казалось, что перед ним тот самый мальчишка, которого он встретил много-много лет назад, еще не зная, что принесет ему эта встреча. И стук собственного сердца в ушах становился каким-то особенно громким, заглушая тихий голос Тсуны.
– Я хотел сказать… Спасибо за то, что всегда был на моей стороне.
Гокудера собирался было возмутиться по привычке – за что же тут благодарить, разве может настоящая Правая рука поступать иначе? Разве он не обещал, что всегда будет рядом, что никогда не предаст? Но возмущение растаяло, оставив вместо себя страх и горечь.
– Ты говорил это не один раз, Десятый.
Тсуна не ответил и, подняв голову, Гокудера увидел, что тот лежит с закрытыми глазами и ласковой, какой-то детской улыбкой на губах. В груди сдавило так сильно, что Гокудера несколько секунд не мог вздохнуть. Боль разливалась внутри, горячая и невыносимая.
Гокудра зажмурился, стараясь отвлечься от нее. И подумал о том, что именно он оставался с Тсуной до конца, и именно ему довелось услышать последние слова Десятого. А потом пришла темнота.
Кто-то настойчиво тряс его за плечо.
– Гокудера-кун, эй, Гокудера-кун! – звонкий мальчишеский голос выдернул из темноты, и Гокудера открыл глаза, с удивлением обнаружив, что сидит на кровати Десятого, а комната залита солнечным светом.
«Странно, шторы-то куда делись?» – удивленно подумал он, оборачиваясь к окну. Окна не было, вместо него была распахнутая дверь, из которой и лился этот яркий свет. А рядом стоял Десятый.
– Ну же, идем, остальные заждались уже! – Прищурившись, Гокудера разглядел улыбку Тсуны и протянутую руку, а за дверью виднелись другие знакомые силуэты и доносились знакомые голоса.
Гокудера рванулся с кровати, схватил Тсуну за руку. Он не совсем понимал, что происходит, но самым важным было другое. Десятый по-прежнему рядом, а значит, все хорошо.
@темы: аватары, в голове моей опилки...(с), фанфег, репорно, реборн, мое, today cat matters, картинки Рики